«То было раннею весной»

Номера 2013 года : № 34 (25459) : Культура30 марта 2013ПечатьОтзывы

Вот уже Сириус по вечерам сверкает на юге, Орион заметно свалился к западу, а на востоке все выше поднимается Лев

Первая половина марта еще не весна, но уже не зима. В солнечные дни после полудня автомобильные колеи на дорогах заполняются талой водой, текут под уклон пока еще скудные ручьи, но вечерами все быстро замерзает, а ночью потемневшие было улицы снова покрываются белыми скатертями свежего снега.

Эта изменчивая пора только-только просыпающейся природы всегда поднимала в душе Сергея болезненно-сладкие воспоминания. С юных лет он ждал от весны каких-то необычных событий, приятных перемен в судьбе. Но почти полвека назад, в один из солнечных деньков начала марта, девушка, с которой он решил связать свою жизнь, прислала из столицы письмо, сообщая, что полюбила другого. Через три года, когда постепенно рассеялось колдовство первой любви и утихло оскорбленное самолюбие, Сергей встретил женщину, разбудившую в нем настоящие мужские чувства. Он узнал и сильную страсть, и горделивую уверенность, что в полной мере дает наслаждение этой статной красавице. Однако его земная любовь была замужем, имела двоих детей и не собиралась ничего менять в своем положении. Пришло время, и она, позвонив Сергею на работу, сказала: «Пора нам перевернуть прекрасную страницу. Мы не должны больше встречаться».

Как и сейчас, в тот день по дорогам бежали первые скудные ручьи.

Эту потерю Сергей тоже переживал по-юношески сильно. И долго освобождался от невидимых, но крепких пут. Постепенно распознал он главные недостатки своей натуры: без оглядки отдаваться чувствам, неумение контролировать их разумом. Так было не только в отношениях с женщинами. На работе он с готовностью оказывал всяческую помощь порядочному человеку, зато не мог скрыть неприязни к глупцам и наглым хамам. В результате у него появилось много врагов и еще больше недоброжелателей.

«С такими задатками ничего хорошего никогда не достигнешь, – мрачно рассуждал Сергей по вечерам лежа в постели. – Ничего хорошего!»

И однажды, мысленно бичуя себя, он вдруг задал себе вопрос: «А чего я, собственно говоря, хочу от жизни? Только честно! Признайся, Сережа, самому себе». Ответ получился такой, что и друзьям сказать стыдно. Никакие научные степени, никакие высокие должности его не прельщали. Больше всего ему хотелось обзавестись семьей: чтобы свой дом был, заботливая жена, здоровые дети. Только он подумал об этом, как тут же – будто струя холодной воды за шиворот – прозвучал в голове насмешливый голос его сотрудника Володьки Бочкарева: «Бодливой корове Бог рогов не дает!». А ведь верно, – стукнула трезвая мысль, – мало ли чего тебе хочется! Дом, жена, дети – на все это деньги нужны, а у тебя, кроме нищенской зарплаты и маленькой комнаты в дедовской квартире, ничего нет.

Постепенно, один за другим, уплывали в прошлое годы. Давно закончилась молодость, и уже наполовину была прожита зрелая пора, но по-прежнему вокруг Сергея была пустота, а в его душе неуходящая грусть. Правда, работу свою он любил. С удовольствием готовил и читал лекции по различным областям знания. Часто посылали его в районы для «культурного обслуживания тружеников сельского хозяйства», как называлось это в среде партийных начальников.

Эту форму своей профессиональной деятельности Сергей считал анахронизмом. «Давно закончена эпопея всеобщей ликвидации безграмотности, – рассуждал он, – в каждом деревенском доме есть телевизор. Любой человек при желании может получить вполне достаточный багаж современных знаний. Излагать космогонические гипотезы дояркам, поднимающимся на работу в пять часов утра, или комбайнерам, которые в обеденный перерыв сразу засыпают от усталости, – ненужная трата времени». Только работая в маленьких сельских школах, Сергей получал удовлетворение, т.к. находил там благодарных слушателей, неизбалованных городской субкультурой.

Однажды, отправляя Сергея в очередную командировку, директор посадил к нему в автобус какую-то строгую даму: «Вот, Сергей Александрович, довезете Валерию Павловну до райцентра, а по окончании своей работы привезете ее обратно в Курск в целости и сохранности!» В ответ на эти слова дама сдержанно улыбнулась.

«Послал Бог попутчицу, – недовольно подумал Сергей. – Это, конечно, – партдеятельница в район едет с начальственной проверкой».

Но оказалось, что незнакомка работает в пединституте, у нее задание – провести какие-то опросы среди учителей райцентра. С приятным удивлением Сергей отмечал, что разговор с Валерией Павловной получается у него без всякой натяжки, как бы сам собой. А когда он прямо смотрел в ее светло-карие глаза, то читал в них сначала оживленный интерес, а затем все более явную симпатию Вот так, нежданно-негаданно закончилась одинокая жизнь Сергея. Через три месяца после первой встречи они с Валерией поженились, а через год у них появилась дочка.

В натуре сорокалетнего мужчины, узнавшего, наконец, трудные радости семейной жизни, произошло настоящее обновление. Сергей чувствовал прилив энергии, жажду деятельности. Возродилась давняя мечта построить свой дом.

В одной из пригородных деревень они с женой обнаружили давно пустовавшую усадьбу и оформили в сельсовете разрешение на ее застройку. Здесь опять проявилось одно из главных свойств сергеевой природы: он, как одержимый, принялся за дело, не обращая внимания на возникающие одна за другой проблемы. Главная из них до сих пор ему неизвестная – умение «достать» стройматериалы. Кирпичи, доски, бревна – все это стоило совсем недорого, но в начале 80-х годов ничего из перечисленного в свободной продаже не было. Приходилось сидеть у дверей начальственных кабинетов, упрашивать важных «сидорстепанычей», чтобы они выдали разрешение «приобрести за наличный расчет» нужный тебе товар. Даже гвозди в магазинах были далеко не всегда. Находясь во власти своего желания построить дом, Сергей упорно преодолевал неприятные трудности. Ну а процесс кладки фундамента, возведения деревянного каркаса и перекрытий давал ему физическую радость и гордость перед самим собой: «Ведь у меня с детства поврежден позвоночник, я часто терплю сильные боли, хожу с трудом, а вот делаю такое, на что многие здоровяки не способны», – с удовлетворением думал он.

Радость и удовлетворение стали улетучиваться, когда строительство уже подходило к концу. Причиной тому было возмутительное поведение деревенских соседей. Постоянно воровали доски, столбы, кирпичи; многократно разламывали забор, чтобы запустить в огород скотину, наваливали перед окнами кучи мусора. А потом дошло до того, что сбивали замки на дверях и шарили в комнатах. Обращения в милицию давали только один результат: соседи озлоблялись на «городских дачников» и гадили еще больше. «Они нам и дом давно бы сожгли, если бы их собственная усадьба не стояла близко, – сказала как-то жена. – Мне здесь уже все опостылело».

«Опять меня подвела моя дурацкая натура, – сокрушался Сергей. – Прежде чем начать стройку, надо было разузнать, что за люди рядом живут и почему здесь пустует хорошее место. А я будто ослеп и оглох».

И воплощенную мечту, результат стольких трудов и нервотрепок пришлось в конце концов продать, по существу, даже отдать за символическую плату.

К этому времени городская дедовская квартира, где Сергей провел большую часть своей жизни, почти опустела. Умерла бабушка, уехала тетка с мужем и детьми. Самому деду было уже под девяносто, и ухаживать за ним, кроме как пятидесятилетнему внуку, было некому. Поначалу Сергей ежедневно навещал старика, закупал продукты, готовил еду, а поздно вечером возвращался к семье. Но вскоре жена отдала подросшей дочери спальню, а сама перебралась на диван под книжным стеллажом, и Сергей все чаще стал ночевать в дедовском жилище.

Именно тогда его охватила очередная неотвязная идея: сделать пристройку, чтобы маленькие узкие комнатки старой квартиры стали светлее и просторнее. Жена заплакала, услышав об этом замысле. «Мы десять лет сидели на бобах, дочку держали в черном теле из-за того проклятого дома. А теперь ты снова хочешь бросать деньги коту под хвост?!».

«Хорошо, успокойся, не буду», – ответил Сергей и начал делать пристройку, выгадывая из дедовой пенсии и той части собственной зарплаты, что оставалась у него после внесения обычной доли в семейный бюджет. «Потружусь для будущего, – размышлял он. – Дочка выйдет замуж, обзаведется своими детьми. Ей будет нужна вся материнская квартира, а мы с Валерией поживем здесь, в дедовских апартаментах. Ни ванны, ни теплого туалета не имеется, зато – просторный двор, яблоня, две сливы, кусты смородины. А когда повзрослеют внуки, они приведут это старое жилье в нужный порядок».

Как всегда, он полностью отдался осуществлению своей задумки. Три года рыл канализационные траншеи, выкладывал фундамент, пилил доски, вырубал долотом пазы, обшивал стены листами ДВП и даже сам делал оконные рамы. Слава Богу, к этому времени уже была рыночная система. Все стало очень дорого, но все можно было свободно купить. Сергей продал свой «Запорожец», чтобы приобрести доски и кровельное железо.

Когда он наконец выпилил в стене трехметровый проем, ведущий в уже готовую пристройку, старая дедовская «столовая» осветилась большим венецианским окном и стала похожей на уютный зальчик старинной дворянской усадьбы.

«Все! Это была моя последняя работа, – подумал Сергей, ощущая боль в сухожилиях и ломоту в костях. – Слава Богу, я сделал то, что хотел!»

Сириус постепенно смещался к западу, нижние звезды Ориона уже скрылись за домом напротив, Лев поднимался все выше и выше. В мартовском вечернем воздухе улавливался тот особый запах, когда снова начинают замерзать появившиеся днем лужи и ручейки. И опять в груди старого человека зазвучали тревожно-сладкие струны.

«Утихнет ли это когда-нибудь?», – спрашивал себя Сергей Александрович. – Мне не о чем сожалеть. И упрекнуть себя я ни в чем не могу. Все, чего можно было достичь при моих способностях, я сделал. У меня есть жена, любимая дочь, растет внучка. А что я живу одиноко в своей просторной квартире, так это удел почти всех стариков. Взрослые дети сейчас не хотят жить вместе с родителями».

Почти каждую неделю мы собираемся вместе или у дочери, или у жены, или у меня – устраиваем семейные застолья, решаем общие проблемы.

Мы с Валерией не нажили богатства, но после нас у дочки, по крайней мере, не будет затруднений с жильем для ее детей.

На западе растаяла последняя узкая полоска вечерних сумерек, безлунное небо стало совсем черным. И тем ярче переливался всеми цветами Сириус. Пристально и долго вглядывался Сергей в это почти соседнее горячее солнце и опять подумал: «Мне не о чем сожалеть».

Но вдруг перед глазами у него появилось давнее-давнее письмо и он увидел слова, будто врезающиеся прямо в мозг: «прости, я полюбила другого», а через секунду он ощутил возле уха телефонную трубку и услышал, как на другом конце города красивая, статная женщина сказала ему: «Пора перевернуть прекрасную страницу».

Валерий ВЛАСЕНКО Рисунок автора